Священное искусство древнеегипетских жрецов, технико-практические знания ремесленников, персидская и вавилонская магия, астрология, связывавшая происхождение известных тогда металлов (золота, серебра, меди, железа, свинца, олова и ртути) с Солнцем и планетами, — всё это смешалось, по меткому выражению одного историка науки, в адскую кашу, из которой тщетно пытались выловить рецепт сказочно быстрого обогащения. Поиски рецепта стали даже разделами официальной академической науки: аргиропея — получение искусственным путём серебра и хризопея — золота.

Ещё не было алхимии с её центральной идеей чудодейственного философского камня, но уже была сформулирована цель, для достижения которой этот камень понадобился. Причём не только в эллинистическом Египте. Установлено, что учение о трансмутации металлов почти в то же время (по некоторым источникам даже раньше) разрабатывалось в Индии и Китае. Во II в. до н. э. философ Вей По-йанг написал «Книгу перемен», в которой фигурируют «пилюли бессмертия», изготовленные, по всей вероятности, из киновари (крови дракона), всегда считавшейся китайскими химиками исходным веществом для получения золота. Легенда утверждает, что Вей По-йанг сам принял такую пилюлю, дал ученику и собаке. Умерли все (что не удивительно: ртутное соединение!), но потом будто бы воскресли и сделались бессмертными. Известен также труд другого китайского учёного II в. до н. э. — Ко Хунга. Здесь тоже говорится о «пилюлях бессмертия», но основной упор сделан на превращение неблагородных металлов в благородные. Рецепты приводятся, как обычно для такого рода литературы, очень туманные, воспользоваться ими мог только тот, кто умел читать не сами слова, а их некий тайный смысл.

Почти одновременно же в разных странах древнего мира сложились представления о строении веществ, которые были использованы для теоретического обоснования трансмутации металлов. История позаботилась о том, чтобы до нас более или менее отчётливо дошли взгляды философов Древней Греции: Фалеса (625–547 гг. до н. э.), Анаксимандра (610–546 гг. до н. э.), Анаксимена (588–525 гг. до н. э.), Гераклита (540–475 гг. до н. э.), Эмпедокла (483–423 гг. до н. э.) и, наконец, Аристотеля, родившегося за год до смерти Эмпедокла, учение которого он воспринял и развил, и скончавшегося через год после смерти Александра Македонского, учителем которого он был и на которого оказал огромное влияние.

То, из чего состоит окружающий мир, стало предметом обсуждения с тех пор, как раб «освободил» мыслителя от необходимости заботиться о куске хлеба насущного. Работу мыслитель презирал, размышление об устройстве мира считал занятием, достойным избранных. Опыт, эксперимент — та же работа, «чистому» размышлению она не нужна. Ему достаточно лишь наблюдения, чтобы построить систему, способную объяснить всё, весь мир. Наблюдение: когда воду нагревают, она частично превращается в воздух, частично — в землю (морская вода действительно дает много земли — осадка — при выпаривании). Вывод (Фалеса): весь мир состоит из воды, она — первооснова всего. Анаксимен рассуждал наоборот: первоначалом следует считать воздух, из которого при «сгущении» образуется вода, а при «разрежении» — огонь. Гераклит роль первоначала по той же логике отводил огню. Анаксимандр заменил всё это ещё большей абстракцией: основу всего сущего составляет некий безграничный, беспредельный принцип апейрон.

У Эмпедокла одинаково равны все четыре начала — огонь, воздух, вода и земля.

Аристотель продолжил рассуждения своих предшественников и завершил их учением, ставшим надолго основой знаний о строении и свойствах веществ. Согласно этому учению все земные тела состоят из четырёх начал-стихий (греческое «стохейя» — первоначало, основа): воды, земли, воздуха и огня. Для небесных тел Аристотель ввёл пятое начало — эфир. На небе он поместил также «двигатель» всех процессов, происходящих в мире. (Поначалу христианские богословы отвергли всю философскую систему Аристотеля, но затем, уцепившись за этого «верховного двигателя» всякого движения и другие идеалистические элементы этой системы, приспособили её для обоснования своей догмы о всемогуществе Бога).