«Информатор» Министерства Спокойствия, известный в Университетском квартале и окрестностых Большой и Малой Базарных площадей под кличкой «Малый Гавк», высунув язык, тяжело дышал и грустно смотрел на двери, из-за которых доносился божественный аромат. Может быть, рискнуть? Подойти, поробовать попросить косточку-другую? Аромат Кота, самовольно объявившего себя хозяином хлебосольной и костероздаточной гномки, давно не обновлялся, и Гавк был уверен, что его авантюра пройдет безнаказанной. Нет, он действительно уверен! А может, не стоит рисковать?

Гавк жалобно заскулил. Положил голову на лапы, чтоб хорошенько обдумать ситуацию, зевнул… Зевнул еще раз…

Мимо прошли чьи-то ноги. А, знакомый запах. Частенько тут появляются. Иногда даже корочкой делятся. Мы, Малые Гавки, не гордые, всё съедим. Пес еще раз зевнул. Вот еще ноги… Гномкины? нет, ааа… ох, зевота напала… надо бы поспать — а то вдруг что-нибудь важное просплю… Грр-Тявчик-Лео недоволен будет!

И песик, вытянувшись в тени противоположного от «Алой розы» дома, заснул.

* * *

Ресторация «Алая роза»

— Напа, — твердо и решительно заявила мэтресса Далия. — Помоги мне.

— Что случилось? — спросила гномка. Прибила полотенцем пыль на столе и подвинула мэтрессе стул. — Обедать будешь?

— Какой обед? — раздраженно и рассеянно отозвалась Далия. — Ах… оставь, мне не до еды…

Далия прошлась по обеденному залу «Алой розы» с таким растерянным выражением лица, будто впервые в жизни видела внутреннее убранство самой известной и деликатесной ресторации Университетского квартала. Несколько раз хлопнула в ладоши. Дернула себя за ухо. Раз, второй…

Напа Леоне прекратила уборку и с нарастающим изумлением следила за поведением мэтрессы. Когда Далия — с прежним, отсутствующим выражением и мутным сверхзадумчивым взглядом, сделала серию из пяти приседаний и шестнадцати махов руками по сторонам, гномка всерьез обеспокоилась.

— Далия, что с тобой?

— С кем? а, со мной… Понимаешь, у мэтрессы Долли приступ желудочного несварения, и она свалила на меня всю документацию Университета.

— Приступ! — фыркнула гномка, показывая, что не верит словам своей научной предводительницы. — У мэтрессы Долли, чтоб ты знала, не желудок, а прямо-таки колокол! С бронзовыми стенками в десять дюймов толщиной! Вчера она, продолжая банкет по случаю конференции Королевских Археологов (к которым, кстати, совершенно не относится!), съела здесь фунт сала, тарелку овсянки, засохший брусок из тыквенного пюре (это я ей велела — чтоб мэтру Никанту не досталось); коктейль из морепродуктов, четыре дюжины улиток из Анжери, фунт винограда — хотя я предупреждала, что он не дозрел, половинку курицы с бамбуковым соусом по-цински, запила всё это пинтой тривернского, потом потребовала рассолу, чтобы протрезветь, а потом ты сама порекомендовала ей покушать простоквашу…

— Я это сделала? — удивилась Далия. — Зачем?

— Не помнишь? Она жаловалась, что чувствует тяжесть в желудке. Сидела тут, в уголке, даже встать не могла. А ты почему-то решила скармливать ей мои экспериментальные пирожные — по новому рецепту, слоеные, с пропиткой из кленового сиропа.

— Ну, они не сопротивлялись… — задумчиво протянула Далия. — Долли тоже…

И впала в ступор.

Напа поглядела на свою научную предводительницу. Окликнула. Не получила ответа. Подошла и осторожно подергала алхимичку за край мантии.