— И вот набрел мэтр Крифиан на загородную поляну, где на березовых зарослях тихо покачивались три черные-пречерные мантии…

Мэтр Арчер, единственный из слушателей, скептически осмотрел собственное, в подпалинах и складках, алхимическое облачение; все остальные схватились друг за дружку и приготовились падать от ужаса в обморок.

— При появлении смелого мэтра, останки повесившихся — а, правды ради, надо признать, что Крифиан еще издали им закричал: «Спасайся, кто может!!!» — со страшными стонами зазвенели березовыми ветвями над головой!

— Как, позвольте уточнить, береза может звенеть со страшными стонами? — ехидно поинтересовался почтенный реставратор, но госпожа Лейла строго и грозно шикнула на него. Может, может! Это ведь некромантская береза, она умеет и не такое вытворять!

— Мантии завращались, поддуваемые теплым летним ветерком, и из этих черных коконов выскочили темные скелеты! Отважному борцу за права упокоенных пришлось потратить немало маны, чтобы сжечь агрессоров дотла. Говорят, пепел, который волшебник предоставил арестовавшим его стражам Спокойствия в качестве приложения к своему повествованию, весил добрых пятнадцать унций. А, что скажете, мэтр Лео? — повернулся нахальный Бронн к присутствующему волшебнику.

Тот пожал плечами и ответил честно, по существу:

— Не было там пятнадцати унций. Он так гвоздил несчастные мантии боевыми «Ревунчиками» и «Ледяными иглами», что остались только жалкие лохмотья. Я даже не смог уловить ауры бывших владелиц; правда, из Министерства Чудес старшие коллеги обещали помочь, установить, кому раньше эти одеяния принадлежали и почему их хозяйки вдруг решили потерять почти новые мантии на обочине дороги.

— Так что, это были женщины? Женщины-вампиры?! — поразилась Труамина, и тоже схватилась за что-то, болтающееся между шеей и талией.

— Да нет же, — раздраженно ответил мэтр Лео, — это были обыкновенные студентки! Рассеянные, как и все алхимики — надо ж, потерять мантию и полторы недели, если не больше, о ней не вспоминать…

— Разбросанные в пространстве студентки-вампиры! Потерянные между мирами боги ведают сколько столетий назад! — закричала сраженная Клотильда. — О, ужас!

Ради усиления торжественности момента со своего места поднялся мэтр Диаз, принял скорбную позу и громким речитативом, медленно, вбивая в головы слушателей каждый слог, как гном забивает сваи в основание моста, принялся читать эльфийскую поэму. Наверное, о тщете столетий, или о потерянных между мирами богах, или о черных — расклешенных, приталенных или скроенных точно по фигуре, — мантиях.

Мэтр Лео не понял ни слова, судя по лицам остальных — те не поняли еще глобальнее, но мэтра Диаза, как уже упоминалось, никогда не смущали ни реакция аудитории, ни ее — реакции с аудиторией — отсутствие. Он вещал. Слова рокотали, сцеплялись рифмами и ступеньками утверждали строфы; слова рыдали и звенели, журчали и плакали — и все громко шикнули на Ользиду, когда девица спохватилась, что ее Крифианчик, оказывается, остался жив, и надо бы сбегать в Министерство Спокойствия, проведать, надолго ли он в дееспособном состоянии задержится. Мэтр Диаз излагал, передавал и цитировал; библиотекарши и алхимики, придавленные силой Искусства, внимали ему, раскрыв рты. А мэтр Лео почему-то почувствовал себя лишним. Нет, в самом деле… понять стаю жаворонков намного легче, чем то же количество человеков… А уж журналисты чего вытворяют!