Лотринаэн не стал слушать. Он телепортировался наугад, прочь от Лаэс-Гэора, от Аль-Миридо и прочих эльфийских рощ — будто собственная пропажа между мирами могла вернуть из мертвых приятеля…

* * *

Время лечит, — подумал мэтр Лотринаэн, устанавливая в восьмой угол магической фигуры черную змейку, свернувшуюся узлом. Обернул полузабытый артефакт обрывочком одежды, принадлежавшей спрятавшемуся от принцессы Ангелики генералу, и задумался. Алим утверждал, что созданная им вещица ненадолго меняет предполагаемое будущее и предшествующее этому будущему прошлое местами. Отлично. Усилитель вероятностей — спасибо нуимшани, скол и пирамидка полностью срослись, даже шва не видно. Растения. Порошки. Синяя «Путеводная звезда».

Если Лотринаэн всё рассчитал верно — а после смерти Алима он иначе за магические эксперименты и не брался, — синий камень должен начать иррадиировать Зов , настроенный на генерала Громдевура, и породить магическую волну, прогладывающую дорогу от Октавио к магу. Прошлое и будущее поменяются местами — не надолго, только для того, чтобы Лотринаэн сумел зафиксировать точку разрыва между Мирами, в которой генерал исчез, и направить магический поток в нужное русло, который, как прибой, и вынесет генерала из того пространства, где он потерялся.

Конечно, идея достаточно бредовая, поэтому-то и нужен усилитель случайностей — чтоб сработала наверняка.

И, чтоб еще больше увеличить эффективность будущих заклинаний, Лотринаэн уложил собственный посох в подпространственный карман, достал дубовую корягу, обозначенную неведомым учеником как жезл-усилитель, встал в предписанную канонами иберрской школы магии позу, вздохнул, размял пальцы левой, свободной от жезла, руки. Начитал на свою собственную ауру заклинание, которое должно было в случае внезапной опасности переместить его на пол-лиги в сторону и поддерживать пять минут в левитирующем состоянии, — Лотринаэн боялся, что перемещение могло закончиться над ручьем, а плавать в незнакомом монтийском броде в сгущающихся вечерних сумерках не хотелось. Мысленно еще раз повторив нужные для активации «Путеводной звезды» слова, волшебник на всякий случай пустил простенький поисковичок, чтоб убедиться в отсутствии в радиусе возможного взрыва разумных существ…

И с удивлением обнаружил, что, если верить полученным с помощью Магического Искусства данным, на расстоянии дюжины тролльих шагов от него находится генерал Октавио Громдевур.

Да не один, а целых четыре.

* * *

Охотник лежал в засаде, сосредоточенно следя за тем, как парень с магическим посохом разбрасывает мусор вокруг загогулин, нарисованных в пыли дороги. Его крепкие пальцы рассеянно перебирали веревку, которой предполагалось ловить мага. Конечно, по всем правилам восточно-шумеретского гостеприимства следовало бы раздобыть нюртанговые сети, но где ж их взять? Оставалось только надеятся, что у мага кончится его волшебный запас, или, как предложил осторожный рыболов, уговорить парня добровольно сдаться, снисходя к уговорам и нуждам жителей Монти-над-Бродом.

Таиться за грудой валунов было скучно, и охотник, пользуясь случаем, вспоминал прелести госпожи Кугль. Ах, прекраснейшая! Твоя запеченная утка с черносливом выше всяческих похвал! А как ты готовишь сдобные пшеничные лепешки! У охотника, скажем прямо, были определенные подозрения относительно товарища-рыболова — что-то он подозрительно часто устраивал инспекцию колодца госпожи Кугль, на предмет возможного обнаружения тритонов или серебряных карасей. Но госпожа Кугль… ах, разве можно подозревать в неблаговидных поступках это ласковое, нежное создание с крепкими ручками, которые с такой любовью подавали на стол зажаренного с румяной корочкой барашка! Ах, милая! Скорей бы вторник…