К тому времени, когда на смену Лютне на звездном небе появился Охотник, мэтр Гийом озверел. Однажды утром он очнулся из тяжелого, не приносящего отдыха, кошмара и увидел, как шкура медведя опять уползает в сторону. С нецензурным воплем алхимик не погнушался добежать до ближайшей лавки гномов (как был — в ночной рубашке, колпаке, старой мятой мантии и домашних тапочках), купить гвозди и молоток и лично приколотить наглую лысую сволочь к полу. В процессе осуществления этой процедуры одна доска вывернулась и ударила мэтра снизу в челюсть. Пара секунд дезориентации быстро кончилась, и мэтр с еще более громким, но уже бессвязным воплем начал громить дом. Особенно досталось обеденному столу. Когда старинный предмет мебели пал, рассеченный на сотню кусков фамильным двуручником, откуда-то из пола с серебристым звоном вывернулись подозрительные пружинки, и сверху на Гийома вывалился десяток фунтов соли пополам с мелко молотым черным перцем.

Взбешенный, мэтр Гийом выскочил вон, намереваясь никогда больше не возвращаться в этот сумасшедший дом. На прощание он крепко и зло хлопнул дверью — от удара строение исполнило протяжную секвенцию и рухнуло.

Мэтр Гийом оторопел, не в силах поверить собственным глазам. Но он был умным человеком, с логическим, последовательным, алхимическим складом ума. Когда его собственные руки ощупали груду поломанных досок и трухлявых кирпичей, он понял, что действительно лишился дома. Ну, если повезет, под обломками можно отыскать сундуки с одеждой, книги, домашняя утварь, если металлическая, может быть, еще осталась… Кровать каким-то чудом уцелела…

Бездомный алхимик сбросил пару угрожающих его здоровью кусков и в отчаянии присел на краешек кровати… Его что-то укололо. Мэтр пересел. Там тоже было колко. С финальным воплем Гийом вспорол подлую перину мечом, и оттуда на руины дома весело посыпались стальные горошины. Величиной чуть больше настоящих, с тремя-четырьмя острыми шипами, из прекрасной гномьей стали…

* * *

Из частной корреспонденции госпожи Фионы.

Дорогая сестра!

Выполняя твою просьбу, я пригласила на чашечку чая трех влиятельных университетских дам. Госпожа Гиранди съела пончик с сахарной глазурью, госпожа Долорес научила моего повара готовить торт с апельсиновыми цукатами, а госпожа Долли уверила меня, что к Фри-Фри в Университете прекрасно относятся и никаких последствий его мальчишеская шалость иметь не будет. Мэтресса Долли съела пятнадцать пончиков, выпила две пинты тривернского полусладкого красного, и ее обещанию, что Фри-Фри предоставят кафедру, я верю слабо — это было до того, как целитель дал ей содовую…

Напу Леоне я навещала на прошлой неделе. Она, представь себе, влюблена в очаровательного ллойярдца и потрясающе готовит бараньи ребрышки. Знаешь, а ведь я до сих пор не знаю, сколько и чего тебе должна наша гномка. Забавно, правда? Впрочем, ты всегда была самой прагматичной и самой целеустремленной из нас. Приятно, что Фри-Фри унаследовал эти качества.

Поцелуй маленькую Эргунтлию. Привет супругу. С любовью, Пио.

* * *

Дорогая сестра!

Ты обязательно должна приехать, потому что в музее открывается выставка художника, которому я покровительствую. Я должна узнать твое мнение, подходит ли он мне в мужья. Помолвка еще не назначена — мне совершенно нечего надеть! Сейчас в моде платья с кружевным высоким воротником, чтобы кончики задорно поднимались, их надо крахмалить, а одна экстравагантная особа предложила усилить кружево позолотой. Что ты об этом думаешь, ответь немедленно.

P. S. Слухи о том, что Фри-Фри дрался на дуэли, я отвергаю. Он хороший мальчик! Не верь всему, что о нем сочиняют.

При первой же оказии пришлю для маленькой Эргунтлии очаровательную амазонку. Пожалуйста, проконтролируй, чтобы девочку хорошенько учили верховой езде. Это понадобится ей, когда мы представим ее ко Двору. И музыке. Музыке обязательно. Я тут на днях видела небольшой клавесин, и… [далее следует текст на 15 страницах о достоинствах клавесинов различных стран и торговых марок].