Великая цель, к которой должна стремиться человеческая раса, есть последовательное восстановление единства полов, которое закончится андрогинностью.

Фридрих фон Шлегель (1772–1829)

Эжен Канселье, человек, который на всём протяжении этой захватывающей истории был ближе всего к Фулканелли, утверждает, что встречался со своим Учителем в Испании в 1954 году. Случилось это двадцать два года спустя после смерти художника Жана-Жюльена Шампаня и через десять лет после освобождения Парижа и «последнего» исчезновения Фулканелли.

Если Фулканелли, когда они в последний раз работали вместе в двадцатых годах во Франции, исполнилось восемьдесят лет, то на момент этой встречи ему должно было быть между ста и ста десятью годами.

У нас нет оснований сомневаться в том, что в указанном году Канселье действительно ездил в Испанию. Покойный Джерард Хейм, которого считают одним из ведущих оккультистов нашего времени, дружил с дочерью Канселье и через неё получил возможность познакомиться с ним самим. Как-то он ухитрился проверить паспорт алхимика и обнаружил там въездную испанскую визу, датированную как раз 1954 годом.

Как Канселье получил указание отправиться в Испанию, остаётся непонятным, но у Хейма создалось впечатление, что это известие было ему доставлено каким-то паранормальным образом, возможно даже посредством ясновидения.

Источники, близкие к Канселье, сообщили мне, что пожилому алхимику случалось затрагивать эту тему в разговоре, и вот какая картина у нас в результате выстраивается.

Услыхав таинственный зов, Канселье собрал чемоданы и отправился в Испанию на поезде. Пунктом назначения была Севилья, где, как ему обещали, его будут встречать.

Встреча действительно состоялась, хотя кто это был, история умалчивает, и Канселье долгим и кружным путём повезли в некий большой замок, расположенный где-то в горах. Там к нему вышел его старый Учитель, Фулканелли, выглядевший примерно лет на пятьдесят.

Канселье показали его комнаты на верхнем ярусе одной из замковых башен. Окна выходили на обширный прямоугольный внутренний двор. Во время пребывания в замке у Канселье создалось впечатление, что он служил убежищем для целой колонии весьма продвинутых алхимиков — возможно, даже адептов, подобно его Учителю, — и принадлежал самому Фулканелли. Вскоре по прибытии ему показали «petit laboratoire», в которой, по словам обитателей замка, он сможет работать и ставить опыты. Позднее он признался одному другу, что размеры «маленькой лаборатории» привели его в полное замешательство — какова же в таком случае была большая, если, конечно, она и в самом деле существовала?

Вернувшись в отведённые ему покои, Канселье подошёл к окну, чтобы подышать свежим воздухом, и взгляд его скользнул по расстилавшемуся внизу внутреннему двору. Там он увидал группу играющих детей — чьи родители, вероятно, тоже были среди гостей замка. Однако было в этих детях нечто необычное. Внимательно рассмотрев картину, Канселье понял, что странность заключалась в их одежде, которая очень походила на ту, что носили в XVI веке. Дети были поглощены некой игрой, и Канселье решил, что они оделись так для какого-нибудь костюмированного бала или маскарада. Вскоре он отправился спать и больше об этом происшествии не думал.

На следующий день он снова занялся экспериментами в отданной в его распоряжение лаборатории. Фулканелли ненадолго зашёл к нему, чтобы перемолвиться парой слов и проверить, каких успехов он добился.

Наутро Канселье, не дав себе труда даже умыться и побриться, спустился по лестнице, которая вела в его башню, и оказался во внутреннем дворе. Светило яркое солнце. Он стоял там в расстёгнутой рубашке и в ортопедическом корсете и полной грудью впивал свежий, холодный воздух раннего утра. Неожиданно поблизости раздались голоса.