Брат Франца Граффера, Рудольф, получил письмо от некоего господина благородной наружности, сообщившего, что он живёт в Федальхофе в тех самых комнатах, где в 1713 году останавливался Лейбниц. Граффер отправился по указанному адресу и обнаружил комнату пустой; встретив по дороге своего друга барона Линдена, он отправился в лабораторию на Ландштрассе. Там они застали Сен-Жермена, сидящего за столом и читавшего одну из работ Парацельса.

«Казалось, в этом теле было заключено яркое сияние», — писал он. После короткой беседы, в которой Сен-Жермен доказал поражённым слушателям, что прекрасно знает, кто они и откуда, граф попросил два листка бумаги. У них на глазах он взял по перу в каждую руку и принялся писать на них одновременно. Закончив, он положил листки один на другой и, поднеся к окну, показал их на просвет. Написанное совпало до мельчайших деталей.

Далее Сен-Жермен сказал:

«Я уезжаю; больше не приходите ко мне. Вы увидите меня ещё раз. Завтра ночью меня здесь уже не будет — я нужен в Константинополе; затем в Англии, где я должен подготовить два открытия, которые будут сделаны только в следующем столетии — поезд и пароход. Они понадобятся в Германии. Времена года будут постепенно сменяться — за весной придёт лето. Это постепенное прекращение самого времени в ознаменование окончания цикла. Я вижу всё; астрологи и метеорологи не знают ничего, поверьте; для этого нужно учиться в пирамидах, как учился там я. Ближе к концу века я исчезну из Европы и отправлюсь в Гималаи. Там я останусь; я должен. В точности через восемьдесят пять лет люди вновь увидят меня. Прощайте, я люблю вас».

И граф подал знак, чтобы они уходили. Оба посетителя вышли и попали под внезапно налетевшую бурю с дождём. Они кинулись назад, надеясь найти в лаборатории убежище от непогоды, и, говорит Граффер, «Сен-Жермена там уже не было».

Граффер не приводит даты этих событий, но указывает в своей книге, что Сен-Жермен был в Вене «в период между 1788 и 1790 годами».

И это было не последнее явление графа после его гипотетической кончины. Видная деятельница Теософского общества Анни Безант, принявшая под свою руку эту организацию после смерти мадам Блаватской в 1891 году, утверждала, что встречалась с Сен-Жерменом в 1896 году в Лондоне, на Авеню роуд, 19. Её коллега по Теософскому обществу Чарлз Лидбитер, бывший англиканский священник, в книге «Учителя и Путь» (Мадрас, 1925) писал:

«Другим Адептом, которого я имел честь встретить воочию, был Учитель граф де Сен-Жермен, именуемый также князем Ракоци. Я встретил его в достаточно обыденных обстоятельствах (без какой-либо предварительной договорённости и словно бы случайно), идя по Корсо в Риме. Он был одет как любой итальянский джентльмен. Он повёл меня в Лукулловы сады на Пинчио, и мы просидели там больше часа, беседуя о (Теософском) обществе и его работе…»

Поскольку теософы объявили Сен-Жермена одним из своих Тайных Учителей, это объясняет, почему Лидбитер не выказал особого удивления, встретив графа в Риме, и не впал в экстаз по поводу высокой чести провести целый час в его обществе.

Если не рассматривать свидетельство Лидбитера как достойное доверия — ввиду местами сомнительной репутации этого человека — есть и другой, чьё заявление о встрече с Сен-Жерменом практически невозможно поставить под сомнение. Это — ныне покойный Уэллсли Тюдор Поул, преуспевающий английский бизнесмен, христианский мистик и визионер. В своей книге «Безмолвная дорога» Тюдор Поул рассказывает о странной встрече, происшедшей весной 1938 года во время его путешествия в Восточном экспрессе. Он ехал в Константинополь, читая на досуге Дантов «Ад».

На маленькой станции где-то в Болгарии он выглянул из окна и увидел «мужчину средних лет, привлекательного и хорошо одетого», идущего по платформе под падающим снегом. Он улыбнулся и кивнул чрезвычайно этим удивлённому английскому путешественнику. Поезд тронулся и вскоре въехал в тоннель, но в вагоне Тюдора Поула свет так и не включили. Когда состав снова вынырнул на солнечный свет, незнакомец сидел на противоположном сиденье. Он посмотрел на обложку Данте и начал «самую захватывающую беседу о небесах и преисподней, и о загадке текущего состояния нашего бытия».

Тюдор Поул сообщает, что его собеседник «говорил с безупречным произношением, но со всей очевидностью англичанином не был. Его одежда и склад ума предполагали, что он вполне мог быть венгром». Он пригласил незнакомца отобедать с ним, «на что тот ответил, что не ест обычной пищи ». (Курсив К. Р. Джонсона.)

Думая о том, что его посетитель — не обычный путешественник, Тюдор Поул отправился в вагон-ресторан. Разумеется, когда он вернулся час спустя, незнакомца в купе уже не было.