Некоторые комментаторы полагают, что Сетон всё-таки передал Сендивогию секрет Камня и что последний вёл себя таким образом, только чтобы избежать трагической судьбы своего Учителя. Однако это предположение основано исключительно на словах его друга Яна Бодовского, который утверждал, что Сендивогий часто путешествовал инкогнито под видом слуги, спрятав запас порошка в полой ступеньке экипажа. («Жизнь Сендивогия в описании Яна Бодовского»). В любом случае действия Сендивогия очень мало похожи на поступки истинного Посвящённого — попытки выдать чужие работы за свои, экстравагантная жизнь и откровенное мошенничество. Судя по дальнейшей жизни Сендивогия, можно с достаточной определённостью утверждать, что Посвящённым он не был. Легенда гласит, что к нему в замок в Гроверне, что на границе Польши и Силезии, однажды наведались два таинственных незнакомца, прослышавшие о его славе алхимика. Они были членами Братства Розы и Креста и предложили Сендивогию вступить в их ряды, но тот отказался.

Будь он действительно посвящённым в тайны Пути, а не просто счастливчиком, по удачному стечению обстоятельств получившим в наследство от подлинного Адепта порошок проекции, Сендивогий, скорее всего, с благодарностью отнёсся бы к предложению вступить в тайное общество, членство в котором сулило ещё более захватывающие тайны. Вместо этого он предпочёл идти собственным путём и в 1646 году бесславно умереть в Парме в возрасте восьмидесяти четырёх лет.

После кончины мастера Сетона, в XVII веке в Европе — и Америке — всё же остался, по крайней мере, ещё один Посвящённый. Все свидетельства говорят в пользу того, что этот человек упорно продолжал выполнять «незримые указания» и пропагандировать реальность трансмутации.

Его имя, место рождения и дата смерти неизвестны, однако все знаки указывают, что он был одним из Высших Посвящённых алхимической традиции, которые появляются на арене истории, быть может, раз в столетие. Специалистам по истории алхимии он известен как Иреней Филалет.

Но прежде всего позвольте опровергнуть наиболее часто встречающееся отождествление этого человека с Томасом Воэном — клириком из Уэльса и автором трактатов по алхимии, братом поэта-мистика Генри Воэна. Жак Садуль, тщательнейшим образом изучивший этот вопрос, указывает, что Томас Воэн умер в 1666 году, «задолго до окончательного исчезновения Филалета с исторической сцены».

А. Е. Уэйт считает, что Воэн умер годом ранее, в феврале 1665-го, и предполагает, что смерть наступила в результате одного из его химических экспериментов. Мэри Энн Этвуд, в свою очередь, высказывает мнение, что она оказалась результатом передозировки эликсира. Идентифицировать Воэна с великим странствующим адептом стали, без сомнения, по той причине, что он писал под сходно звучащим алхимическим псевдонимом Евгений — а вовсе не Иреней — Филалет. Воэн окончил Колледж Иисуса в Оксфорде и служил викарием церкви Святой Бригиты в Ллансейнтфрейде, что в Бреконшире.

Давайте теперь вернёмся к «подлинному Филалету», как называл неизвестного адепта Жак Садуль. Многие авторы считают, что он родился в 1612 году, поскольку в самой своей знаменитой работе «Открытый вход в скрытый дворец короля», увидевшей свет в 1645 году, он пишет: «Я — философ, Адепт, не называющий себя никаким иным именем, кроме как Филалетом, что есть псевдоним, означающий „любящий истину“. В лето искупления мира 1645 исполнилось мне тридцать три года от роду…»

Быстрый подсчёт даёт нам дату рождения Филалета — 1612 год. Но независимо от любви к истине Филалет, вполне возможно, не совсем искренен. Ибо, как указывает Жак Садуль, в первых изданиях книги значится «двадцать три», а не «тридцать три», следовательно, автор родился в 1622, а не 1612 году. Однако Садуль совершенно справедливо замечает, что в последующих изданиях дата могла быть изменена публикаторами книги, просто не верившими, что столь юный человек может быть Адептом.

Филалет едва ли лично произвёл это исправление, считает Садуль, потому что ко времени появления последующих редакций алхимик уже бесследно исчез.

Особенный интерес в произведённом Жаком Садулем анализе этой проблемы вызывает предположение, что автор вообще мог не иметь в виду возраст. Цифра двадцать три могла в действительности означать время, понадобившееся Филалету на осуществление Великого Делания. Тридцать три же, учитывая, что автор был христианским мистиком, могло вообще быть символической цифрой, означающей достижение совершенства, которого и Христос достиг в исполнении своей земной миссии в возрасте тридцати трёх лет. Это допущение становится тем более вероятным, если принять во внимание, что философская система Филалета, содержащаяся в его книгах, весьма близка по сути своей к розенкрейцерской. У розенкрейцеров же, как и у франкмасонов, имелась последовательность степеней посвящения внутри ордена. И оба эти наполовину тайных мистических братства, напомним, произошли от суфийского ордена Строителей, придававшего особое значение нумерологической интерпретации числа «тридцать три».