Десятого числа дервиш, которого мне представили как узбека, пришёл ко мне с визитом. Я показал ему купленные мною рукописи, а он заверил меня, что они обладают огромной ценностью и написаны великими авторами. Это был человек выдающегося образования в самых разных сферах; внешне казалось, что ему лет тридцать, но беседа убедила меня, что ему, должно быть, не менее ста.

Он поведал мне, что у него есть ещё шестеро друзей, и все они путешествуют по миру ради совершенствования своих знаний, а раз в двадцать лет встречаются в заранее условленном месте. Я понял, что Броноза была как раз местом их встречи и что четверо из них уже прибыли. Наша беседа попеременно вращалась вокруг религии и натурфилософии; под конец мы заговорили о химии, алхимии и каббале. Я сказал ему, что люди разумные считают всё это, а в особенности Философский камень, простыми выдумками.

— Это не должно удивлять вас, — сказал он мне в ответ, — мудрец всегда спокойно слушает невежд, но не даёт своему уму пасть на их уровень. Говоря о мудреце, я имею в виду человека, который наблюдает, как всё на свете умирает и возрождается, без особого беспокойства; в его распоряжении больше богатств, чем у самого великого владыки, но живёт он умеренно, выше событий суетного мира.

Здесь я остановил его:

— Но при всех своих максимах мудрец тоже умирает, как и все остальные люди!

— Увы, — ответствовал он, — думаю я, что вы незнакомы с высшим знанием. Человек, которого я вам описал, разумеется, умирает, ибо смерть неизбежна, но он делает это, лишь дойдя до самых отдалённых пределов своего земного существования. Наследственные болезни и слабости сокращают жизнь человека, но мудрец через использование правильных средств умеет избегать всего, что ослабляет животные функции организма или мешает их осуществлению, и делает это в течение тысячелетий.

Я был крайне удивлён услышанным.

— И вы станете убеждать меня, что все, владевшие Философским камнем, жили тысячи лет?

Он же серьёзно ответил:

— Без сомнения, они это могли. Решение зависело исключительно от них.

Наконец, я взял на себя смелость упомянуть знаменитого Никола Фламеля, который, как говорят, получил Философский камень и, тем не менее, определённо умер.

Он улыбнулся моей простоте и спросил весело:

— Вы действительно верите в это? Нет-нет, мой друг, Фламель ещё жив — ни он, ни его жена не умерли. И трёх лет ещё не прошло, как я видел их обоих в Индии; он — один из лучших моих друзей.

Далее он рассказал мне историю Фламеля, которую услышал от него самого и которую я читал в книгах, до того самого момента, когда король Карл VI, правивший в то время, послал месье Крамуази (sic!) и его присных выяснить происхождение внезапного богатства Фламеля и когда последний осознал, в какой опасности он находится.

Временами слава может быть очень неудобной, но мудрый человек избегает её, принимая меры предосторожности. Фламель понял, что его обязательно арестуют, как только поймут, что он получил Философский камень. А поскольку слухи о его щедрости уже ходят по всему Парижу, обвинение в занятиях алхимией не заставит себя ждать. Он избежал преследований, опубликовав известия о своей смерти и смерти жены. По его совету, она притворилась, что заболела, а по прошествии некоторого времени появилось сообщение о её смерти. На самом деле она уехала в Швейцарию и там ждала, когда он к ней присоединится. Вместо неё в могилу опустили бревно, одетое в её платье; а дабы всё было сделано с соответствующими случаю церемониями, в одной из часовен, сооружённых на её деньги, было произведено погребение. Некоторое время спустя Фламель применил ту же тактику и, поскольку деньги значительно облегчают решение многих проблем, врачей и духовенство без труда убедили поспособствовать подлогу. Фламель оставил завещание, в котором выразил желание быть похороненным в той же могиле, что и его жена, и чтобы над усыпальницей непременно возвели пирамиду. И