Часто холодная дрожь пробегала по мне, и я спрашивал себя, уж не посвятил ли я свою жизнь очевидной фантазии.

Дарвин, письмо к Лайеллу, 1859

Символизм, столь богатый, как алхимический, неизбежно ведёт своё происхождение от причин вполне адекватных, а не от простой прихоти или игры фантазии.

К. Г. Юнг. Психология и алхимия

Следующий алхимик, о котором мне хотелось бы вам рассказать, занимает весьма почётное место в нашем параде учителей, ибо принадлежит к когорте тех, кто представил весомые и убедительные доказательства возможности физической трансмутации. На самом деле доказательства существования Философского камня куда более серьёзны и надёжны, чем те, с помощью которых выигрывается большинство наших современных судебных процессов. Он представляет для нас особый интерес ещё и потому, что идеально соответствует некой интуитивной психологической модели, практически неразличимой при обычном поверхностном исследовании жизней алхимиков, но обретающей странную и захватывающую значимость по мере более глубокого погружения в предмет.

Как и все отрасли науки, имеющие ценность и существующие достаточно долгое время, за почти три тысячи лет своей истории алхимия породила множество шарлатанов, обманщиков, мошенников, жуликов и самозванцев. И возможно, именно столь огромное их количество — образовавшееся за многие века бесчестных обманов и подделок — привело к тому, что великое Герметическое искусство оказалось низведено до нелепых басен и волшебных сказок. С другой стороны, вся эта софистика была, возможно, на руку подлинным алхимикам, работающим в полном одиночестве и заботящимся о сохранении тайны.

Но если уж мы взяли на себя труд совершить путешествие сквозь историю алхимии и изучить жизнь её великих деятелей и их писания, было бы грешно не воспользоваться возможностью и не отделить подлинных искателей и адептов от souffleurs , или надувателей. (Этим последним словом алхимики пренебрежительно называли неумелых любителей из-за их слишком буквального подхода к практической работе и, как следствие, слишком рьяного использования мехов.)

У нас есть также возможность тщательно изучить несколько имеющихся в нашем распоряжении впечатляющих примеров подлинной трансмутации. Среди наиболее хорошо документированных случаев — эксперименты, произведённые в Париже Никола Фламелем. Фламель — возможно, один из самых необычных средневековых алхимиков, хотя бы потому, что с ним связано очень мало тайн. О его жизненном пути уже писали несколько авторов, но мне всё равно хотелось бы обратить здесь внимание читателей на некоторые важные детали и связи, которые до сих пор не получали должного освещения.

Никола Фламель родился около 1330 года неподалёку от Понтуаза в более чем скромной семье. Несмотря на это, ему удалось получить прекрасное по тем временам образование. Он сам откровенно описывал не только как пришёл к алхимии, но и как после двадцати четырёх лет тайных трудов с помощью своей супруги Пернеллы в конце концов открыл секрет создания золота. Всё это время и даже после своего ошеломляющего успеха Фламель скромно работал писцом и продавцом книг (См. ил 6).

Ил. 6. Никола Фламель (с портрета Тета, помещённого в издании: A. Poisson «Nicolas Flamel, sa vie, ses foundations, ses oeuvres»)

В отличие от многих своих коллег-алхимиков, Фламель никогда не пытался ни спрятаться за латинизированным псевдонимом, ни скрыть источник своего богатства.

Ортодоксальные историки — или, возможно, как раз неортодоксальные ввиду их склонности отрицать очевидные факты — пытались выставить Фламеля просто успешным предпринимателем, сделавшим себе состояние на ростовщичестве, а потом расточившим его на церковные дела и благотворительность, чтобы искупить свои грехи.

Однако эта точка зрения выглядит неубедительно по многим причинам.

Другие специалисты, знающие тайну Фламеля, или, по крайней мере, подозревающие о её существовании, признают, что единственный возможный источник его состояния — Философский камень.