Таким образом, неконтролируемое безумие или неистовство личности является символом Самости. При этом люди, как правило, эту энергию Самости не в силах подавить. Когда они поступают разумно, отказываясь от своей затеи, и осознают, что должны смириться и приспособиться к жизни, тогда они чувствуют, что исцелились. Но при том они также испытывают чувство разочарования.

Однажды мне довелось работать с анализандом, который отправился в Европу, чтобы пройти курс юнгианского анализа, а его лучший друг — курс фрейдистского анализа. Год спустя они решили встретиться. Анализанд фрейдистского анализа сообщил, что он исцелился и собирается на родину. Он осознал свои невротические иллюзии, понял, что это чепуха, и теперь собирается самостоятельно зарабатывать на жизнь и жениться. Другой анализанд сообщил, что он не исцелился, остается безумным и пребывает в состоянии смятения. Он стал немного яснее понимать свой образ жизни, тем не менее v него осталось много нерешенных проблем. Фрейдистский пациент, удивившись этому, отметил, что все его бесы изгнаны, но, к сожалению, вместе с ангелами.

Безумие было насильственно исключено. Но таким образом была исключена и религиозная фантазия о совершенстве, романтическая фантазия Самости, в результате чего человек превращается в безропотное, социально адаптированное существо, романтические мечты которого об истине, жизни и настоящей любви (т. е. «несерьезные» фантазии) уничтожены.

Поэтому, возвращаясь к алхимической терминологии, можно сказать, что извлечение Озириса из свинца, спасение фантазии, дарующей жизнь, и освобождение от наивного стремления воплотить эту фантазию сопряжены с существенными трудностями. Проблема заключается в том, чтобы спасти сердцевину, фантазию Самости, отсекая все несущественное (примитивные желания и т. п.), сопряженное с ней — таков смысл извлечения Озириса из свинцового гроба. Алхимик осуществлял это с помощью проекции, когда говорит о необходимости извлечь божественного человека из свинцового гроба и освободить его от власти материи, подверженной распаду.

Обратимся к арабскому трактату, написанному человеком по имени Мохаммед ибн Умайль ат-Тамини. Мы будем называть его Мохаммед ибн Умайль, поскольку ат-Тамини (таминец) означает принадлежность к определенной мусульманской народности. По нашим сведениям, он жил в начале X века (900–960 гг.). Один из его трактатов был опубликован на арабском языке в книге «Ученые записки Бенгальского азиатского общества», которая, согласно обнаруженной в Хайдарабаде рукописи мистера Степлтона, была издана в Калькутте в 1933 году. Степлтон утверждает, что в Хайдарабаде хранится около ста рукописей этого автора и большинство из них имеют весьма интересные названия, например, «Жемчужина мудрости», «Тайный светильник алхимии».

Начиная с XII — нач. XIII вв. имя этого человека приобретает известность в кругах европейских алхимиков. Мы рассмотрим трактат, который был переведен на латинский язык в конце XII — нач. XIII вв. и стал одним из самых известных средневековых трактатов по алхимии на латинском языке. В латинских трактатах автора называют Сеньором, и вплоть до 1933 года не была установлена его личность. Даже знаменитый Дж. Руска утверждал, что имя было неправильно переведено на латинский язык и Сеньор не был арабом. Друска известен скептическим отношением ко всему и он оказался неправ, утверждая, что данный трактат по ошибке приняли за арабский. В настоящее время, располагая оригиналом, мы можем сказать, что имя Сеньор — это перевод на латинский слова «шейх» (Sheikh), которое в действительности означает «старец» и объясняет, почему Мохаммеда ибн Умайля называли Сеньором. Этот латинский трактат был издан под названием «De chemia» («О химии»). Однако на арабском языке трактат имел иное название: «Серебряная вода и сияющая земля». В книге арабский текст приведен параллельно с латинским, что позволяет сопоставить оба текста. Латинский перевод достаточно верен и отличается от оригинала лишь в частностях.